Магические узы - Страница 104

104

− Скажи, а он тебе не объяснил, что взрыв был запланирован? − внезапно прервал тяго-стную тишину Ветров, заставив меня поменяться в лице.

Руки сжались в кулаки, и стало отчаянно жаль, что, не желая отпускать Ратмира, я так и не влепила брату-предателю пощечину за вранье, ввергшее меня в черное отчаянье. Ведь мол-чание − та же ложь, единственно завуалированная.

− Нет, − процедила я, все больше злясь на Богдана, − как-то запамятовал, наверное.

− Мы хотели избавиться от Златоцвета Острова и браслетов Гориана одним махом, − глядя на дорогу, произнес Ветров, как будто по-прежнему разговаривал не со мной, а с невиди-мым собеседником по коммуникатору, − но его кто-то предупредил, и он вовремя ушел. Прав-да, его армия почти вся осталась там…

Ратмир плавно повернул руль, входя в поворот, несмотря на то, что световой фонарь за-горелся красным. Ветров, признаться, гнал, не сбавляя скорости даже на опасных перекрестках, как будто сильно торопился, хотя внешне не выказывал и тени беспокойства. Огни за окном расплывались в сплошную линию, и здания превратились в темную монолитную стену, ведь водитель все сильнее и сильнее надавливал на педаль газа.

− Веда, − Ратмир смотрел в боковое зеркальце заднего вида, словно бы нарочно стараясь не встречаться со мной глазами, − иногда любой из команды погибает.

От его заявления я, признаться, поперхнулась и сдавленно кашлянула.

− Якобы, − быстро поправился он и, шутя, добавил: − не стоит расстраиваться. По край-ней мере, сразу, пока не проверишь. Это не профессионально.

Он попытался неудачной подколкой разрядить нарастающее напряжение. Правда, без-успешно, и меня слегка перекосило. Насмешливый тон словно бы ударил под дых.

− Значит, расстраиваться − это не профессионально? − изогнула я брови, пытливо гля-нув с бесстрастное лицо Ратмира, и сухо добавила: − Да, ты прав. Меня действительно рас-строила твоя гибель. Немного.

Убила бы собственными руками! Мне не верилось, что всего с полчаса назад на ночной дороге эта жестяная банка, отчего-то принявшая мужское обличие, проявляла живые человече-ские чувства. Проклятье, все время забывалось, что он не человек, а аггел. Может, у аггелов го-лова по-другому устроена? У этого уж точно! Для умного парня иногда он говорит весьма не-суразные вещи.

− Полегчало? − Ратмир, наконец, пожелал глянуть на меня, в черных глазах с желтыми ободками светилась ирония, и пояснил: − Определенно ты обозвала меня дурным словцом.

− Определенно, − подтвердила я, окончательно огорчившись, и отвернулась к окну.

Вот и воскрес, вот и поговорили. Иногда мне думалось, что в компании с Ветровым проще молчать и жевать фруктовую смолу, нежели пытаться поддерживать беседу. По крайней мере, за умную сойду.

Мы приближались к Лобному месту перед зданием городского Исторического музея. Громада из серого камня с высокими башнями прежде являлась большим собором и тянула острые шпили к покрытой полупрозрачными пятнами луне. Здание с остроконечной черепич-ной крышей погрузилось в ночную дрему, и узкие сводчатые окна с разноцветными витражами были темны.

В средние века в ныне Историческом музее гнездилась Инквизиция, и на площади перед зданием устраивали казни над еретиками, пытавшимися разобрать магию на составные части и доказать всему миру, что колдовской колодец имеет вполне осязаемое дно. Тогда по наивности считали, что магические ресурсы неограниченны, и только избранные одарены богами возмож-ностью чаровать. Инквизиция жестко подавляла тех, кто пытался доказать очевидное. Сейчас же, когда природный магический колодец иссяк, а на каждом углу города кто угодно, незави-симо от талантов или родословной, мог купить заключенное в призму искусственное колдовст-во, становится непонятно, чего ради погубили столько народа.

В общем, камни площади видели много крови. Перед зданием даже имелось изваяние, подаренное городу известным архитектором − мраморная плаха, вымазанная в крови. Тонкие глянцевые ручейки сбегали с колоды, и по желобкам глубоких бороздок между камнями расте-кались на несколько сажень. Прохожие неосмотрительно наступали на лужицы и разносили по площади окровавленные следы от подошв, но, к счастью, колдовство действовало только на Лобном месте, а отпечатки испарялись за пару часов.

Зрелище не для впечатлительных, нужно сказать, но архитектора отчего-то очень жало-вал главный маг Ветиховского Магического Совета. От необъяснимой симпатии Совет принял в дар еще одно творение мастера (до этого 'творение', как писали в газетных листках, отказа-лись безвозмездно принять пяток цивилизованных городов) − огромная, размером с много-этажный дом, фигура первооткрывателя Западного континента. Сутулый маг в плаще с остро-конечным капюшоном прикладывал руку к изредка моргающим глазам и грозно рассматривал другой берег Сервицы. Может, конечно, его призвали распугивать потенциальных врагов еще на подступах к городу, но, чтобы статуя не простаивала в ожидании оккупантов, на голову ей приладили световой шар, и теперь первооткрыватель талантливо играл роль маяка для ночных дирижаблей.

Ратмир остановился у кованых ворот, перекрывавших арочный въезд во внутренний двор, и, опустив окошко, приложил руку к неожиданно вспыхнувшей пентаграмме, зависшей в темноте. Решетки, украшенные выкованным четырехлистным клевером, разъехались, освобож-дая путь.

− Почему мы приехали в Музей? − с нарочито безразличным видом спросила я, пре-красно осознавая, что прямо сейчас Ратмир открывает мне те стороны своей жизни, какие пре-жде надежно прятал. − Тебя приперло на картины полюбоваться на сон грядущий или же гра-бить будем?

104