Магические узы - Страница 49

− Веда, − Ратмир бросил на меня острый, как иголка, взор, пригвождая к сиденью, − а позволь тебя спросить − с кем, по-твоему, ты сейчас едешь в автокаре?

Я открыла рот, пытаясь придумать достойный ответ, и моментально сникла, потупив-шись. Пораненная ладонь, намазанная чудодейственным средством профессорского изготовле-ния, зачесалась под туго забинтованными полосками ткани, будто тоже укоряя меня за высоко-мерие.

Автокар швыряло на колдобинах и, наконец, вкатив в открытые настежь металлические ворота, мы остановились посреди двора перед двухэтажным ладным домиком с балкончиком над крыльцом. У изгороди, отделявшей дворовое хозяйство от черного мокрого поля, рос высо-ченный ветвистый дуб. От старости его ветви давно переплелись и срослись, а коряжистый ствол скрючило, как больного радикулитом пенсионера. Из шумевшей от ветра кроны спуска-лись привязанные к сучьям веревки, и на них маятником раскачивалась старая покрышка, заменявшая хозяевам качели. В самом конце двора притулились запертые подсобные клети, и под дождем мок автокар с будкой и открытым кузовом, из-под которого с оглушительным лаем выскочил огромный пятнистый дог. От одного вида оскаленной пасти пса с брылами, у меня боязливо округлились глаза.

Между тем, входная дверь дома хлопнула, и от резкого звука вспыхнул зыбкий уличный светильник, спрятанный под круглую шляпку. С деревянного крылечка, держась за перила, спускалась невысокая полнотелая женщина в простом домашнем платье. Из-под косынки вы-бивались темные с проседью волосы, желтые глаза резко выделялись на коричнево-бордовом лице. Только у незнакомки они излучали душевность. К моему изумлению при виде хозяйки фермы Ратмир засветился улыбкой, настоящей, теплой и удивительно мягкой. Вот уж не знала, что жестяная банка может испытывать радость!

Он резво вышел навстречу женщине, и сжал ее в крепких объятиях, чуть оторвав от зем-ли. В салон автокара ворвались прохладная свежесть и аромат влажной листвы. Тут же и дог сунул голову, принюхиваясь ко мне, и с чавканьем подозрительно облизался, пустив на води-тельское кресло струйку слюны.

Женщина, между тем, ласково закудахтала непонятные слова и расцеловала Ратмира.

− Едет за нами… − ответил тот, вероятно, имея в виду Стрижа.

Пес залез в салон еще глубже и басовито тявкнул, похоже, желая познакомиться побли-же. Мое сердце испуганно сжалось. Никогда не любила собак, особенно больших.

Неожиданно дверь распахнулась и я, прильнувшая к обшивке подальше от дога, едва не вывалилась кулем.

− Выходи, − Ратмир и не думал мне помогать выбраться. От прохлады и дождя меня пе-редернуло, ботинки моментально промокли от влаги, впитавшейся в хлюпающую траву.

− А это что за ягненок? − сложив руки на груди, кивнула женщина.

Хорошо овцой не назвала, прости господи мое ехидство.

Непроизвольно я заприметила хвост, обвернутый вокруг лодыжки хозяйки. Подоспев-ший дог с упоением обнюхивал мои штаны, вероятно, приглядывая на ноге кусок помясистей. Тут его ждало разочарование, ведь доставленный из большого города ужин отличался худосоч-ностью и выглядел неаппетитным.

− Это Веда, − Ратмир положил горячую руку мне на плечо, и от прикосновения поря-дочно пробрало.

− Она с тобой или со Стрижом? − с выжидательной улыбкой уточнила женщина, разгля-дывая меня. − Или…

− Или они меня спасают, − быстро отозвалась я, ответив за Ратмира, и от смущения сце-пила за спиной в замок руки. В детстве подобный жест помогал почувствовать уверенность, но под внимательным взором желтоглазой женщины проверенный способ ни коем образом не по-действовал.

− Она поживет здесь несколько дней, − спокойно объявил Ратмир, вероятно, не ожидая отказа.

Наверное, микроб под увеличительным стеклом изучали бы не так внимательно, как ме-ня в тот момент.

− Мое имя Людмила, − произнесла женщина, и серьезное лицо расплылось в улыбке, будто все это время она лишь играла роль сердитой тетушки. − Обещаю, что тебе здесь будет весело!

Куда уж веселее, чем в поселении чистокровных аггелов!

Ошарашив, она потрепала меня по щеке, как малого милого ребенка, и почти насильно подтолкнула к крылечку. Я шла, словно приговоренная к смертной казни, и мечтала сбежать в город первым утренним поездом.

Оказавшись в доме, Ратмир тут же заперся в гостиной с камином, наконец, ответив на звонок разрывавшегося персонального коммуникатора.

Сидя в кухне за добротным длинным столом, застеленным белой льняной скатертью, я чувствовала себя лазутчиком в глубоком аггеловском тылу. Разместившись напротив, меня на-хально разглядывала Любава, девчонка лет пятнадцати, лицеистка, походившая на наливное сочное яблочко. В ее подкрашенных зелеными каплями глазах светилось легкое презрение. Во главе стола, вероятно, в роли хозяина дома, спокойно расправлялся с ужином взрослый коротко стриженый Пересвет, старательно игнорируя мое присутствие. В отличие от братьев Ветровых, типичных горожан, он не прятал смешные черные рожки под густой шевелюрой или шапкой.

Тетушка хлопотала у плиты, и от шипящей сковороды шел соблазнительный аромат жа-реного бекона. Есть хотелось страшно, но под пристальным взором вертлявой остроглазой со-седки кусок в горло не лез.

Неожиданно девочка, не сводя с меня взгляда, сказала что-то брату на латыни и растя-нула губы в издевательской улыбке. Она явно выдала гадость в мой адрес и наслаждалась тем, что я не понимала ни слова. Парень резко вскинулся, в раздражении швырнув на стол ложку. От неловкости я только ниже опустила голову, а тетушка предупреждающе зыкнула на дочь. Та передернула плечами и вдруг обратилась ко мне: