Магические узы - Страница 114

114

Одновременно мы с противницей, очухавшейся от падения, ринулись к отлетевшему са-мострелу. Она скользила туфлями по полу, пытаясь встать на ноги, так что я оказалась быстрее. Мои трясущиеся от напряжения руки подхватились и сжали тяжелое оружие.

− Не двигайся, − пробормотала я, пятясь к черному входу. − Скажи, каково было искать предателя, являясь им?! Навеселилась, наверное?

Туман становился все гуще, и воздух стремительно остывал. Всего один шаг отрезал ме-ня от женщины, а она уже скрылась в дымке. Вероятно, отмеренная стремительная минута, о которой говорил Ратмир, закончилась. В густых клубах я не могла разобраться, где право, а где лево, и в отчаянье закусила губу. Почему, как только мне в руки попадала магия, все шло напе-рекосяк?!

− Тебе страшно? − раздался насмешливый голос Свечки, и я резко развернулась, не по-нимая, откуда доносится звук.

− Я выстрелю! − едва дыша, предупредила я.

− Не выстрелишь, − хохотнула она совсем близко, − кишка тонка.

В следующий момент холодные руки толкнули меня в спину. Я подалась вперед, но ловко развернулась.

− Ты никогда не сможешь выстрелить, как тогда во дворе ювелира, когда подыхал твой приятель-неудачник! − издевалась Свечка.

В неземной тишине практически над ухом щелкнул самострел, заставивший сердце сжаться.

− А вот я смогу, не задумываясь, − произнесла она торжествующе.

Я крутанулась на пятках, а потом, зажмурившись, нажала на спусковой крючок. Ослепительная вспышка рассекла туман и погрязла в нем. Самострел больно ударил по пальцам, заставив дернуться, чтобы удержать его в руках. Рядом раздался мучительный вскрик…

Я сорвалась с места, толком не понимая, куда бежать. Марево казалось густым, как ка-ша. Ноги вязли в нем, клубы словно бы хватались за лодыжки, не позволяя ступить и шага. Ка-ждое движение давалось с огромным трудом. Легкие разрывались, кисловатый запах магии становился невыносимым до оскомины. Почти без сознания я со всего маху толкнула дверь черного входа и, вывалившись в залитую солнцем подворотню, зашлась сухим кашлем.

Однажды отец мне сказал, что выстрелить в человека просто, только нужно переступить через выстроенную стену запрета. Жаль, он забыл упомянуть, что еще никто не придумал дороги обратно, туда, где ты не являешься убийцей.

* * *

Храм, закрытый на ремонт еще несколько лет назад, стоял посреди небольшой круглой площади с веселыми уличными трапезными, открывшимися только с началом весеннего тепла. Таких маленьких схождений извилистых улочек, похожих на ленточки, в центре Ветиха име-лась масса. Вокруг шумела праздная толпа туристов, любовавшихся красотами каменного го-рода. Пахло свежим хлебом и теплом.

Из щелей заколоченных храмовых окон струились щупальца тумана, охватывавшие вы-сокую башню. Паутина клубилась, стремительно затягивая закованный в строительные леса собор. Вокруг зазвучали удивленные возгласы, и защелкали затворы фотоаппаратов. Возбуж-денные зеваки указывали пальцами на необъяснимое явление. Стало понятно, что уже назавтра все газетные листы опубликуют снимки на первых полосах и превратят мелочь в громкий скандал. Чтоб им пусто стало!

Я закрутилась на месте, пытаясь вычислить, как далеко может находиться Исторический музей. Вокруг хороводились высокие дома, горящие любопытством лица прохожих, уставившихся на дымный храм. На противоположной стороне площади гостеприимно распахнула двери лавка травника. Домик с высоким крылечком и остроконечной крышей походил на избушку лесного ведуна, а на деревянной сложенной из бревен стене пульсировал большой зеленый крест.

Свечка осталась там, в мертвенно-холодном тумане, раненная или убитая моею рукой. Не задумываясь, я ринулась к избушке. Стоило ворваться в лавку, как в нос ударил резкий за-пах лечебных снадобий и успокоительной настойки. Интеллигентный седовласый гном с круг-лыми очками на носу, завидев меня, испуганно округлил глаза.

− В храме застреленный человек! − хрипло выдохнула я. − Вызовите срочную лекар-скую помощь и стражей!

Травник, испуганно округлив глаза, попятился и шибанулся спиной о стеклянный шкаф.

− Давайте же, звоните! − я бросилась к широкому прилавку с кассой. Гном сдавленно охнул и закрыл руками лицо. Не сразу стало понятно, что, тараторя, я лихо размахивала само-стрелом. Тут любой испугается! Пришлось спрятать оружие, заткнув его за пояс портов, но травник безбожно трясся и что-то бормотал под крючковатый нос, похоже, уже молясь за упо-кой собственной души.

− Проклятье! − прошипела я, понимая, что все равно ничего не добьюсь от гнома. Мне был нужен переполох, стражи, Орден − любой, кто может отпугнуть Златоцвета − неважно кто именно. Я не успела.

Внезапно свет внутри крошечного помещения, пахнущего валерьяновым корнем и мен-толом, потускнел, как будто в одночасье потухло солнце.

Очень осторожно я оглянулась через плечо, заранее зная, кого обнаружу на пороге. Его фигура, укутанная в черный широкий плащ, закрыла проход, и чернокнижник казался выше и мощнее, чем предстал утром. Шрам на руке загорелся, будто меня ошпарили кипятком.

В следующий момент Златоцвет вырос рядом со мной. Он двигался с нечеловеческой проворностью, как будто сам превратился в аггела, и его лицо перекосило от едва сдерживае-мой жажды. Откуда-то раздался сдавленный всхлип хозяина лавки, и он, полумертвый от стра-ха, забился под прилавок. Я и моргнуть не успела, как Злат до боли вывернул мне руку, и через мгновение впился зубами в запястье, прокусывая кожу.

114